"ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫЙ ЖУРНАЛ", 17 ноября 2003 г.

Запаркованное место

Российская провинция делает робкие шаги к цивилизованному укладу жизни на территориях национальных парков

«Господа ученые и природоохранные деятели! Обращаемся к вам по вопросу трудоустройства. Нас побуждают к этому совсем не материальные проблемы – менталитет города не соответствует нашим духовным потребностям». Такое письмо пришло в национальный парк «Смоленское Поозерье» от семьи, живущей в Горно-Алтайске. Он – компьютерщик, она – школьный психолог, есть двое детей. Мотивы этих людей вполне понятны: многие сегодня мечтают уехать из города в какое-нибудь более подходящее для жизни место. Но почему эта семья обратилась именно в национальный парк – организацию, весьма ограниченную в средствах? Государственного финансирования парки практически не получают, живут главным образом на западные гранты, которые выделяются на жесткой конкурсной основе. Рабочих мест там минимум, и требуются в основном лесники.

В общем, на первый взгляд, не очень логичный поступок. Но у него есть объяснение. Дело в том, что рядом с Горно-Алтайском тоже есть национальный парк, куда семья уже обращалась и потому хорошо знакома с укладом жизни на таких территориях. Эта супружеская пара, имеющая сугубо «городские» по российским меркам специальности, ищет не просто провинцию, а провинцию цивилизованную, «продвинутую», живущую по строгому регламенту, установленному для особо охраняемых природных территорий. В России не очень принято соблюдать законы, тем более природоохранные. И чтобы парк оставался парком, недостаточно придать ему соответствующий статус. Нужно, чтобы живущие на этой территории люди подчиняли свою деятельность определенным ограничениям. А лучше всего, чтобы на этих уникальных туристических объектах они строили свой частный бизнес. На языке экономической географии места с таким «идеальным» местным населением называются «развитыми территориями». В России их практически нет, но во многих парках наметилось движение в этом направлении.

ХОЗЯИН

Перспектива ночевки в неизвестном месте под странным названием «гостевой дом» не радовала. «Осень, промозгло, а тут, скорее всего, даже не гостиница – какая-нибудь слегка подкрашенная изба... ни удобств, ни эстетики», – думалось мне. Но когда мы подъехали к увитому виноградной лозой аккуратному домику в райцентре Пржевальское, я поняла, что отстала от жизни лет на десять. Двери нам открыл элегантный человек, словно сошедший с картины раннего Шагала, Семен Владимирович Митник. С обходительностью настоящего «профи» он осведомился, как мы добрались, показал нашу спальню на втором этаже, «еврованную» и туалет в подвале. Позже, сидя в беседке вместе с Семеном Владимировичем и его собачкой, стаффордширским терьером Ризой, мы разговорились. Интуиция меня не подвела: он действительно оказался профессионалом, проработавшим в сфере обслуживания более полувека и теперь открывшим собственное дело. Сельским жителем стал всего несколько лет назад – родился и учился в Киеве, потом уехал работать в Смоленск, руководил областным управлением бытового обслуживания населения.

– Было время, когда служба интенсивно развивалась, мы открывали дом быта в каждом колхозе или совхозе, – говорит Семен Владимирович. – Многие считают сферу обслуживания чем-то непрестижным. А у нас это стало семейной профессией. Оба моих сына по образованию инженеры, но работают в Москве в сфере туризма, у них собственный бизнес. То есть они занимаются, по сути, тем же, чем и я. Помогают ли они мне? Да вы знаете, это не очень нужно. Мои дети здесь больше отсыпаются да гуляют.

Сегодня бизнес у Семена Владимировича, можно сказать, на подъеме: летом гостевой дом не пустовал ни одного дня, места приходилось заказывать за две недели.
– Не бог весть какие деньги, но рост есть: прошлым летом заработал 7 тыс. руб., этим – 12. И сейчас, осенью, люди продолжают приезжать. Откуда обо мне знают? Многих направляет ко мне парковое руководство – я ведь, так сказать, лицо парка. А те, кто у меня побывал, рекомендуют своим знакомым – и в Смоленске, и в Москве.
– А с кредитом парк не помогал?
– Это я их часто кредитую, – смеется Семен Владимирович. – Людей ко мне присылают, а платят позже, когда деньги появляются. Но это нормально – мы помогаем друг другу.

Приезжающих сюда на отдых понять очень даже можно. Село находится на живописнейшем берегу озера – одного из 35 больших, средних и совсем маленьких озер, расположенных на территории парка. Места напоминают Финляндию или Карелию, только природа еще разнообразнее: где-то лиственный лес, где-то – еловый, где-то – сосновый бор. Туристы ходят по грибы-ягоды, купаются (правда, Семен Владимирович убежден, что этого мало – надо развивать яхтинг и конный спорт). За постой хозяин берет 120 руб. в день с человека. Гости обычно готовят сами, но, если хочется чего-то особенного, Семен Владимирович готов это устроить.

– Останавливалась у меня прошлой осенью компания – две семейные пары, попросили обед, – продолжает Семен Владимирович. – Я зажарил им кролика, рядом поставил сковородку со своей фирменной солянкой, наливочку достал – они говорят, что до сих пор этот обед вспоминают. Но три раза в день готовить я не могу – для этого другой уровень нужен, нужна кухарка. Если кто-то из гостей хочет подлечиться, я использую свои давние связи, договариваюсь в санатории, там делают самые разные процедуры.

Хорошие отношения у Семена Владимировича не только с санаторием. Во время нашей беседы то и дело заглядывают люди, звонят два телефона, один обычный, а другой – старинный, похожий на зингеровскую швейную машинку. «Этот старый аппарат – для прямой связи с соседом», – пояснил хозяин. На следующий день, ранним утром, Семен Владимирович угостил нас на дорожку блинами – настоящими,с «классическим» рисунком в виде солнышка. «Приезжайте к нам с Ризой зимой – не пожалеете», – сказал он нам на прощание. Обычно в России говорят ровно наоборот: «У нас хорошо и красиво, только надо летом приезжать».

РАБОТОДАТЕЛЬ

Для поддержки и развития местных промыслов и туризма российский Центр охраны дикой природы, опекающий национальные парки, на западные гранты ввел на нескольких пробных территориях систему микрокредитования. Система апробируется уже три года в нескольких национальных парках. Кредит выдается под 10% сроком на год, максимальная сумма – 30 тыс. руб. По московским меркам смешные деньги, но для села это очень приличная сумма. На сегодняшний день у жителей «Смоленского Поозерья» в обороте находится (с учетом процентов) 150 тыс. рублей.

С одним из предпринимателей, взявших такой кредит, мы встретились в городе Демидове, в его столярной мастерской. Александр Шестаков, спортивно одетый энергичный человек средних лет, – владелец нескольких предприятий, в том числе кафе и парикмахерской. Столярную мастерскую открыл недавно, по его словам, больше для души, когда уже мог себе это позволить: «А начинали, как все, – с торговли». Даже при таком солидном размахе бизнеса тысяча долларов кредита оказалась весьма кстати.
– Купили новый фрезер, шлифмашину – здесь никакая копейка не лишняя. Цены-то у нас небольшие, а пожилым людям мы сами часто в кредит окна и двери делаем.
– То есть столярное дело – это у вас вроде хобби? – удивилась я. Ответ оказался достойным не то что частного предпринимателя – государственного мужа.
– Я же создаю рабочие места. Посмотрите сами: у нас в районе 19 тысяч человек активного возраста, а работает всего около 5 тысяч. Половина из них – бюджетники. Реальных производств нет. В бюджетных организациях сидят в основном женщины, получается, что они-то и кормят семьи.
– А приходилось ли вам «зашивать» ваших работников-мужчин?
Тут Александр, еще минуту назад казавшийся очень реалистичным человеком, вдруг суеверно понизил голос:
– Пока нет, но об этом, знаете, нельзя вслух... Всякое может случиться.

НЕКОММЕРЧЕСКИЕ ЛЮДИ

Позже выяснилось, что кредиты на хобби берут у парка не только состоятельные люди. В прошлом году ту же тысячу долларов взяли члены некоммерческого партнерства, объединяющего мастеров местных промыслов: керамистов, гобеленщиков, плетельщиков лозы. На полученный кредит купили компьютер, чтобы на нем составлять рисунки для гобеленов и обучать этому детей. Для возврата деньги понемногу вычитаются у художниц из их весьма скромных зарплат по месту работы (две работают в школе, одна – в паспортном столе). Конечно, предполагается, что когда-нибудь сами промыслы будут приносить доход, но в это не очень верится. На выставке в ДК наш фотограф Саша Сорин попросил продать ему керамическую птицу.
– Да берите так, – откликнулась одна из художниц.
– Нет, назовите цену, вы же эти вещи продаете, – настаивал Саша.
– Ну хорошо, давайте... 10 рублей.

В общем, безнадежно некоммерческие люди.
– Зачем же вы объединились, если не собираетесь как-то организовывать продажу ваших работ? – допытываюсь я у председателя партнерства художника-иконописца Федора Митрича.
– Пока еще наша деятельность – это больше пропаганда. Вот ребят возим на озера, на пленэр, только там они и начинают по-настоящему работать.

Любовь Якубовская, сотрудник Центра охраны дикой природы, не разделяет моего скепсиса.
– Я считаю, что таким людям кредиты тоже нужно давать. Дали тебе кредит – значит, твое искусство сегодня кому-то нужно, промыслы не погибнут. А потом, когда туристы поедут, развитие здесь традиционных ремесел повысит привлекательность региона, добавит ему своеобразия. И вещи тогда начнут продаваться.
Наверное, это так: для развития любого дела, даже самого прибыльного, нужно время. Проблема, однако, в том, что кредиты и гранты не вечны, а найдутся ли среди наших предпринимателей люди, готовые поддерживать такие вот не жизненно важные вещи, – большой вопрос.

КАЛУЖСКИЙ МЕЧТАТЕЛЬ

Национальные парки, хотя и живут по одним и тем же законам, очень различаются между собой по заложенной в них идее. Если «Смоленское Поозерье» можно сравнить с Финляндией или Прибалтикой (красивые места, более или менее налаженный быт: несколько гостевых домов и турбаз, оборудованные места для отдыха), то парк «Угра» в Калужской области больше напоминает Англию с ее культом истории и спокойным отношением к быту. С той, конечно, разницей, что в Англии на истории зарабатывают, у нас – размышляют о такой возможности. Мы сидим на высоком берегу Угры и смотрим за реку, в «дикое поле», где 500 с лишним лет назад стояли люди и кони хана Ахмата. Директор парка кандидат геолого-минералогических наук Валерий Новиков разворачивает перед нами такую картину: «Через два года исполнится 525 лет со времени великого стояния на Угре.

К этому моменту мы думаем установить здесь мемориал – передвижную крепость в виде сруба с навесом, с бойницами. Именно такие крепости и использовались тогда для обороны. А на сам юбилей можно будет устроить театрализованное представление с участием исторических клубов: воссоздать оружие и одежду, придумать сценарий. Почему именно это место? Здесь находится и, похоже, всегда был один из бродов. Весьма вероятно, что именно по нему татарская конница должна была перейти на другую сторону реки и атаковать. Вообще, стояние на Угре должно стать стержневой темой парка, на ее основе можно составить самые разные туристические маршруты».

В парке «Угра» нет гостевых домов, подобных тому, что мы видели у Семена Митника. Остановиться есть где, но это будут те самые обычные крестьянские избы. Год назад выставлялись на конкурс несколько участков под создание гостевых домов по специально разработанному в парке проекту. Один из участков, как говорит Валерий Петрович, взяла какая-то из структур ЛУКОЙЛа – да так и исчезла с концами. Такой вот бизнес. Тем не менее поток туристов сюда стабилен, хотя и невелик – их «поставляют» из Москвы Центр экологического туризма и один из рыболовных клубов. Люди, узнавшие об этих местах, непременно приезжают сюда. Потому что только здесь можно понять, как оно все случилось с Ахматом.

Александра Толстихина